Эриксон отмечает, что в случае неудачи у пациента появляются дополнительные шансы на успех. Сопротивление исчезает, как по волшебству, как будто пациент, удовлетворившись тем, что доказал свою способность к сопротивлению, согласился играть снова.

Эриксон иногда сознательно пользовался подобной стратегией предварительной неудачи (Enckson & Rossi, 1979), и пациент как бы разряжал свое сопротивление. Иногда, прежде чем просто начать внушение, он предлагал пациенту несколько видов внушения на выбор и просил отбросить некоторые из них. Другая разновидность этого способа заключается в «установке громоотвода» (Enckson & coll., 1976). Здесь происходит кристаллизация на каком-нибудь одном слове всей агрессивности пациента, накопленной им в результате директивной позиции терапевта. Подобным же образом метод последовательного отрицания способствует индукции у некоторых трудных пациентов (Enckson & Rossi, 1981).

Творческая способность позволяет нам вырваться из плена привычных психологических ассоциаций и готовых идей, упорядочивая материал, которым мы располагаем, по-новому, более глобально, подчиняясь новому смыслу. Гипноз усиливает творческую способность. Творческие моменты возникают в обыденной жизни спонтанно, особенно когда нарушены привычные модели поведения. Они как бы учащаются в определенных обстоятельствах: йога, дзен, шок, замешательство... и гипноз. То новое, что при этом появляется, становится решающим элементом любой оригинальной идеи, инсайта или личностной перестройки.

Что касается психологических проблем, то они возникают, когда пациент больше не позволяет жизненным обстоятельствам побуждать его к подобной творческой реорганизации (Erickson & Rossi, 1979). Нарушения являются результатом дезорганизации, влекущей за собой понижение жизненной энергии, то есть дефицит творчества, неспособность к альтернативному поведению (Barbier, 1989). Напротив, гипнотическое состояние, предполагающее разрыв с обыденным функционированием, является возможностью для упорядочивания. С помощью таких творческих актов мы можем освободиться от «перекосов» и ограничений, которые на нас накладывает наше прошлое (Erickson & coll., 1976). В эриксоновской гипнотерапии терапевту присуще творчество. Он вынужден испытывать свою изобретательность и открытость своей психики, чтобы быть созвучным опыту, переживаемому пациентом (Amestoy, 1989). Отсюда и его стремление функционировать более или менее «гипнотически».